«И на Тихом океане свой закончили поход»- эти строки из песни о гражданской войне в России 1917-1922 годов как нельзя лучше подходят к событиям 75-летней давности на Дальнем Востоке, когда 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» был подписан генерал-лейтенантом К.Н. Деревянко от лица СССР акт капитуляции Японии.
Советско-японская война августа 1945 года вошла в историю, как настоящий пример блицкрига. Это была блестяще разработанная военная операция, в которой участвовала полуторамиллионная Красная Армия.
9 августа 1945 года на фронте, протяжённостью в 5 тысяч километров, под руководством маршала Александра Василевского началась наступательная операция советских войск в Манчжурии. Она завершилась через десять дней, 19 августа полным разгромом 700-тысячной Квантунской армии. Большую роль в этом сыграли опыт советских солдат, который они приобрели в сражениях против Германии, и героизм наших воинов.
В освобождении Манчжурии, Кореи принимал непосредственное участие Николай Андреевич Ульченко. Он приехал с семьёй на Командоры в 1956 году, здесь проработал до выхода на пенсию. Последние годы жизни вместе со своей супругой Домной Наумовной жил в Елизовском районе Камчатской области в районе 20 км трассы Петропавловск-Камчатский – Елизово. Не стало ветерана Великой Отечественной войны в конце 1990-тых.
Сегодня, когда рассекречены многие военные архивы и выложены в открытый доступ на сайтах Минобороны, удаётся узнать боевой путь многих фронтовиков. Вот так, собирая по крупицам, выуживая информацию из разных источников, нам удалось воссоздать картину боевого прошлого нашего односельчанина Николая Андреевича Ульченко.
Он родился в городе Хабаровске в 1926 году. К началу Великой Отечественной войны его семья, где помимо Коли было ещё семеро детей, уже жила на Камчатке.
22 июня 1941 года. Объявлена всеобщая мобилизация. Пришла повестка из военкомата сначала отцу Николая Андреевича, спустя короткое время и старшему брату Алексею. Коля, которому было все лишь пятнадцать, остался в семье за старшего. Устроился матросом на пароход «Камчатка», зимой валил лес наравне со взрослыми, грузил на машины. В октябре 1943 года был призван в армию Усть-Камчатским военкоматом. Сначала Николая направили в школу сержантов, после окончания которой младший сержант Ульченко направлен в стрелковый полк командиром отделения миномётчиков.
Вот как он вспоминал позднее об этом этапе своей военной биографии: «Но хоть и в тылу как-никак находились, но было трудно. Японцы были наготове, и мы делали всё, чтобы дезинформировать противника. Сегодня роем окопы, строим укрепления в одном месте, а завтра в другом – в 60-70 км в стороне. Бывало едва идёшь, засыпаешь на ходу, едва ноги переставляешь. Кажется, не только землю долбить, а ещё и несколько минут – упадёшь от изнеможения, не в силах слово сказать. Вдруг кто-то потихоньку затянет: «Утро красит нежным цветом…». Его поддержат, песня крепнет, солдаты расправляют плечи и спины. На лицах появляются улыбки, куда только усталость девается. Песня она всегда людям помогает, большая в ней сила. Придём на место и так бойко начинаем работать, что у японцев ни на секунду не мелькнёт мысль, что это уставшие воины. Они воспринимали нас, как новые подразделения».
Действительно, все долгие четыре года войны на западе Советский Союз был вынужден держать на Дальнем Востоке в полной боевой готовности 40 дивизий для сдерживания милитаристской Японии.
Ещё не успели отгреметь победные залпы весны 1945-го, а в Ставке Верховного Главнокомандующего шла подготовка к новой войне согласно обязательствам СССР перед союзниками, которые позже войну Советского Союза с Японией окрестили, как «Августовская буря». Это определение очень точно описывает события середины августа 1945 года.
Советские войска действительно словно ураганный ветер пронеслись над Маньчжурией, буквально сметя сопротивление японской Квантунской армии и ее союзников, завершив свой бросок на берегах Японского и Желтого морей. Начало Маньчжурской операции заставило японское правительство признать, что страна оказалась в безнадежном положении, а ее стремительное развитие привело к быстрой окончательной капитуляции Японии.
Какие же силы были накоплены Советским Союзом к 8 августа 1945 года? По данным военных историков к этой дате на Дальнем Востоке были сосредоточены почти 1,6 млн солдат и командиров Красной Армии, объединенных в 11 общевойсковых, одну танковую и три воздушные армии и оперативную группу под общим командованием Маршала Советского Союза Александра Василевского. Вся эта сила была распределена между тремя советскими фронтами — 1-м и 2-м Забайкальскими и Дальневосточным, в составе которых готовились воевать 80 стрелковых дивизий, четыре танковых и механизированных корпуса, шесть стрелковых и 40 танковых и механизированных бригад. Эту группировку поддерживали Тихоокеанский флот и Амурская флотилия, численность которых составляла еще около 180 тысяч человек. На вооружении у всей этой армады состояло 26 137 орудий и минометов, 5556 танков и самоходок и почти 5000 самолетов, считая морскую авиацию.
В ночь с 8 на 9 августа 1945 года под грозовым дождём войска 1-го Дальневосточного фронта двинулись с востока на территорию Маньчжурии. Не ожидавший их появления с этой стороны противник не сумел оказать сколь-нибудь значимого сопротивления. Советские войска прорвали Суйфыньхэйский укреплённый район, овладели городами Дуннин, Тумэнь и Хуньчунь. 10 августа 25-я армия при поддержке кораблей Тихоокеанского флота пересекла корейскую границу и отрезала японцам пути отступления.
Об этих событиях, о начале «Августовской бури» 40 лет назад корреспонденту газеты «Алеутская звезда» Ольге Марченко рассказывал Николай Андреевич Ульченко: «Помню ночью провели митинг. Небольшие штурмовые группы тихо, без единого выстрела сняли часовых. Мы пошли вперёд. Это было моё первое боевое крещение. Пограничный город Дуннин в Манчжурии мы взяли так быстро, что на столах японских офицеров даже еда в мисках осталась горячей. Летчики-штурмовики, летевшие к нам на подмогу, поверить не могли, что город взят. Но Квантунская армия была сильна. Почти на каждой сопке, на каждом повороте, в любой лощине – доты. Много погибло русских солдат, освобождая Манчжурию. Здесь похоронили мы нашего командира полка».
Командующий 1-м Дальневосточным фронтом К.А. Мерецков вспоминал: «6-я гвардейская танковая армия нанесла решающий удар вглубь Маньчжурии, сковала резервы и перерезала коммуникации, что гораздо ослабило сопротивление японских войск в северо-восточных укрепленных районах. Маневр советских войск оказался неожиданным для японского командования, какое было убеждено, что осуществить переход танковой армии сначала через безводную степь, а затем через труднодоступные перевалы Большого Хингана за короткий период невозможно».
Н.А. Ульченко воевал в составе 25-ой армии под командованием генерал-полковника Чистякова И. М. и где начальником штаба был генерал-лейтенант Пеньковский В. А., в 384 стрелковой дивизии, командиром которой был генерал-майор Мамаев П.А.
К 14 августа бойцы 1-го Дальневосточного фронта, в их числе был и Николай Ульченко, вскрыли 7 японских укрепрайонов, продвинулись на 120–150 километров и продолжали развивать наступление.
Николай Андреевич вспоминал и о том, как местное население встречало советских воинов: «Вначале они как-то странно смотрели на нас. Нам всё время казалось, что они чему-то удивляются. Потом выяснилось: многие жители, зная, что русские победили гитлеровскую Германию, совершенно определённо представляли нас людьми необыкновенными – богатырями, очень хорошо одетыми и даже почему-то в золоте. А увидев нас, уставших, грязных от пыли, раненых, в обмотках, они радовались встрече, но каждый раз осторожно спрашивали, русские ли мы».
После освобождения Северо-Восточного Китая (Манчжурии) войска Первого Дальневосточного фронта продолжали боевые действия в Корее.
Н.А. Ульченко после окончания советско-японской войны находился в Северной Корее до 1947 года. Советские солдаты помогали налаживать мирную жизнь в этой стране.
Николай Андреевич бережно хранил свои фронтовые фотографии, на которых он вместе с боевыми товарищами. У него дома в Никольском на стене в рамке висела одна из них, где Николай Андреевич сфотографирован со своими товарищами. В интервью Ольге Марченко 40 лет назад он называл их фамилии: Пасторанин –сибиряк, Миссо – украинец, Вахмутов – татарин. Будет очень жаль, если эти фотографии пропали бесследно.
Сегодня, 75 лет спустя после окончания Второй Мировой войны, каждая такая фотография из семейного архива – настоящая реликвия, свидетельство Великой Победы. Сохранение этих фотографий особенно важно именно сейчас, когда пытаются переписать историю и умалить роль нашего народа в достижении Победы над фашизмом.
С 1947 по 1950 годы Николай Андреевич продолжал служить в 5 Краснознамённой общевойсковой армии в 86 отдельном полку связи. Штаб этой армии и сегодня находится в г. Уссурийске Приморского края.
После демобилизации в 1950-том Николай Андреевич обосновался в Спасске, откуда и приехал с семьёй на остров Беринга шесть лет спустя. Работал десять лет в Командорском зверокомбинате, а затем — в Командорском рыбкоопе вплоть до выхода на пенсию. Его сын Анатолий вспоминал, как помогал отцу в 1950-тые подкармливать песцов во времена «островного звероводства».
К пяти боевым наградам сержанта Н.А. Ульченко, ветерана Великой Отечественной войны, в 1985 году добавился орден Отечественной войны II степени.
Последний раз мы виделись с Николаем Андреевичем в 1997 году. Прилетев на Камчатку из отпуска, заехали повидаться с ним и Домной Наумовной по пути из посёлка Раздольное. Он хорошо выглядел, был бодр и как всегда доброжелателен. Таким и остался в моей памяти.
Методист АКМ Фомина Н.С. 28 августа 2020 года